Неточные совпадения
Окончив речь, губернатор пошел из залы, и дворяне
шумно и оживленно, некоторые даже восторженно, последовали за ним и окружили его в то время, как он надевал шубу и дружески разговаривал с губернским предводителем. Левин, желая во всё вникнуть и ничего
не пропустить, стоял тут же в толпе и слышал, как губернатор сказал: «Пожалуйста, передайте Марье Ивановне, что жена очень сожалеет, что она едет в приют». И вслед затем дворяне весело разобрали шубы, и все поехали в Собор.
Ее сомнения смущают:
«Пойду ль вперед, пойду ль назад?..
Его здесь нет. Меня
не знают…
Взгляну на дом, на этот сад».
И вот с холма Татьяна сходит,
Едва дыша; кругом обводит
Недоуменья полный взор…
И входит на пустынный двор.
К ней, лая, кинулись собаки.
На крик испуганный ея
Ребят дворовая семья
Сбежалась
шумно.
Не без драки
Мальчишки разогнали псов,
Взяв барышню под свой покров.
Пока он рассказывал, Самгин присмотрелся и увидал, что по деревне двигается на околицу к запасному магазину густая толпа мужиков, баб, детей, — двигается
не очень
шумно, а с каким-то урчащим гулом; впереди шагал небольшой, широкоплечий мужик с толстым пучком веревки на плече.
Он
не слышал, когда прекратилась стрельба, — в памяти слуха все еще звучали сухие, сердитые щелчки, но он понимал, что все уже кончено. Из переулка и от бульвара к баррикаде бежали ее защитники, было очень
шумно и весело, все говорили сразу.
На площади было
не очень
шумно, только ребятишки покрикивали и плакали грудные младенцы.
Самгин чихал, слезились глаза, вокруг его становилось
шумно, сидевшие вставали, но,
не расходясь, стискивались в группы, ворчливо разговаривая.
— Эй, барин, ходи веселей! — крикнули за его спиной.
Не оглядываясь, Самгин почти побежал. На разъезде было очень
шумно, однако казалось, что железный шум торопится исчезнуть в холодной, всепоглощающей тишине. В коридоре вагона стояли обер-кондуктор и жандарм, дверь в купе заткнул собою поручик Трифонов.
«Взвешивает, каким товаром выгоднее торговать», — сообразил Самгин, встал и
шумно притворил дверь кабинета, чтоб
не слышать раздражающий голос письмоводителя и деловитые вопросы жены.
Самгин лег, но от усталости
не спалось, а через две остановки в купе
шумно влез большой человек, приказал проводнику зажечь огонь, посмотрел на Самгина и закричал...
А затем, просматривая карту кушаний, прислушиваясь к шуму голосов, подумал о том, что, вероятно, нигде
не едят так радостно и
шумно, как в Москве.
Веселая горничная подала кофе. Лидия, взяв кофейник, тотчас
шумно поставила его и начала дуть на пальцы.
Не пожалев ее, Самгин молчал, ожидая, что она скажет. Она спросила: давно ли он видел отца, здоров ли он? Клим сказал, что видит Варавку часто и что он летом будет жить в Старой Руссе, лечиться от ожирения.
— Господа. Его сиятельс… — старик
не договорил слова, оно окончилось тихим удивленным свистом сквозь зубы. Хрипло, по-медвежьи рявкая, на двор вкатился грузовой автомобиль, за шофера сидел солдат с забинтованной шеей, в фуражке, сдвинутой на правое ухо, рядом с ним — студент, в автомобиле двое рабочих с винтовками в руках, штатский в шляпе, надвинутой на глаза, и толстый, седобородый генерал и еще студент. На улице стало более
шумно, даже прокричали ура, а в ограде — тише.
— Нет, — сказал Самгин. Рассказ он читал, но
не одобрил и потому
не хотел говорить о нем. Меньше всего Иноков был похож на писателя; в широком и как будто чужом пальто, в белой фуражке, с бородою, которая неузнаваемо изменила грубое его лицо, он был похож на разбогатевшего мужика. Говорил он
шумно, оживленно и, кажется, был нетрезв.
Комната наполнилась шумом отодвигаемых стульев, в углу вспыхнул огонек спички, осветив кисть руки с длинными пальцами, испуганной курицей заклохтала какая-то барышня, — Самгину было приятно смятение, вызванное его словами. Когда он
не спеша, готовясь рассказать страшное, обошел сад и двор, — из флигеля
шумно выбегали ученики Спивак; она, стоя у стола, звенела абажуром, зажигая лампу, за столом сидел старик Радеев, барабаня пальцами, покачивая головой.
Устав стоять, он обернулся, — в комнате было темно; в углу у дивана горела маленькая лампа-ночник, постель на одном диване была пуста, а на белой подушке другой постели торчала черная борода Захария. Самгин почувствовал себя обиженным, — неужели для него
не нашлось отдельной комнаты? Схватив ручку шпингалета, он
шумно открыл дверь на террасу, — там, в темноте, кто-то пошевелился, крякнув.
Черная сеть птиц
шумно трепетала над городом, но ни одна из них
не летела в сторону Ходынки.
—
Не узнаю, — ответил Лютов и,
шумно вздохнув, поправился, сел покрепче на стуле. — Я, брат, из градоначальства, вызывался по делу об устройстве в доме моем приемного покоя для убитых и раненых. Это, разумеется, Алина, она, брат…
— «Чей стон», —
не очень стройно подхватывал хор. Взрослые пели торжественно, покаянно, резкий тенорок писателя звучал едко, в медленной песне было нечто церковное, панихидное. Почти всегда после пения
шумно танцевали кадриль, и больше всех шумел писатель, одновременно изображая и оркестр и дирижера. Притопывая коротенькими, толстыми ногами, он искусно играл на небольшой, дешевой гармонии и ухарски командовал...
Часто встречались благообразные казанские татары и татары-крымчаки, похожие на румын-музыкантов,
шумно бегали грузины и армяне,
не торопясь шагали хмурые, белесые финны, строители трамвая и фуникулеров в городе.
Они оба вели себя так
шумно, как будто кроме них на улице никого
не было. Радость Макарова казалась подозрительной; он был трезв, но говорил так возбужденно, как будто желал скрыть, перекричать в себе истинное впечатление встречи. Его товарищ беспокойно вертел шеей, пытаясь установить косые глаза на лице Клима. Шли медленно, плечо в плечо друг другу,
не уступая дороги встречным прохожим. Сдержанно отвечая на быстрые вопросы Макарова, Клим спросил о Лидии.
В ярких огнях
шумно ликовали подпившие люди. Хмельной и почти горячий воздух, наполненный вкусными запахами, в минуту согрел Клима и усилил его аппетит. Но свободных столов
не было, фигуры женщин и мужчин наполняли зал, как шрифт измятую страницу газеты. Самгин уже хотел уйти, но к нему, точно на коньках, подбежал белый официант и ласково пригласил...
Когда слова стали невнятны, Самгин пошел дальше, шагая быстро, но стараясь топать
не очень
шумно. Кое-где у ворот стояли обыватели, и от каждой группы ветер отрывал тревожные слова.
Но уже было
не скучно, а, как всегда на этой улице, — интересно,
шумно, откровенно распутно и
не возбуждало никаких тревожных мыслей. Дома, осанистые и коренастые, стояли плотно прижавшись друг к другу, крепко вцепившись в землю фундаментами. Самгин зашел в ресторан.
Приятели Варвары
шумно восхищались мудростью Диомидова, а Самгину показалось, что между бывшим бутафором и Кумовым есть что-то родственное, и он стравил их на спор. Но — он ошибся: Кумов спорить
не стал; тихонько изложив свою теорию непримиримости души и духа, он молча и терпеливо выслушал сердитые окрики Диомидова.
Поп говорил отрывисто, делая большие паузы, повторяя слова и, видимо, с трудом находя их.
Шумно всасывал воздух, растирал синеватые щеки, взмахивал головой, как длинноволосый, и после каждого взмаха щупал остриженную голову, задумывался и молчал, глядя в пол. Медлительный Мартын писал все быстрее, убеждая Клима, что он
не считается с диктантом Гапона.
— Так что я вам —
не компания, — закончил он и встал,
шумно отодвинув стул. — Вы, господа, дайте мне… несколько рублей, я уйду…
Он
шумно встал и ушел. Болтовня его
не оставила следа в памяти Самгина.
Становилось холоднее. По вечерам в кухне собиралось греться человек до десяти; они
шумно спорили, ссорились, говорили о событиях в провинции, поругивали петербургских рабочих, жаловались на недостаточно ясное руководительство партии. Самгин,
не вслушиваясь в их речи, но глядя на лица этих людей, думал, что они заражены верой в невозможное, — верой, которую он мог понять только как безумие. Они продолжали к нему относиться все так же, как к человеку, который
не нужен им, но и
не мешает.
Она говорила
не много, спокойно и без необыкновенных слов, и очень редко сердилась, но всегда
не «по-летнему»,
шумно и грозно, как мать Лидии, а «по-зимнему».
Полковник Васильев
не преувеличил: дом — действительно штаб-квартира большевиков; наверху у доктора и во флигеле Спивак было
шумно, как на вокзале.
Он с громкими вздохами ложился, вставал, даже выходил на улицу и все доискивался нормы жизни, такого существования, которое было бы и исполнено содержания, и текло бы тихо, день за днем, капля по капле, в немом созерцании природы и тихих, едва ползущих явлениях семейной мирно-хлопотливой жизни. Ему
не хотелось воображать ее широкой,
шумно несущейся рекой, с кипучими волнами, как воображал ее Штольц.
Я
не знал, на что решиться, и мрачно сидел на своем чемодане, пока товарищи мои
шумно выбирались из трактира. Кули приходили и выходили, таская поклажу. Все ушли; девятый час, а шкуне в 10 часу велено уйти. Многие из наших обедают у Каннингама, а другие отказались, в том числе и я. Это прощальный обед. Наконец я быстро собрался, позвал писаря нашего, который жил в трактире, для переписки бумаг, велел привести двух кули, и мы отправились.
Хозяйка для спанья заняла комнаты в доме напротив, и мы
шумно отправились на новый ночлег, в огромную, с несколькими постелями, комнату,
не зная, чей дом, что за люди живут в нем.
Когда я показал ее туземцам, они стали
шумно высказывать свое удивление и говорили, что никогда такой птицы
не видели.
Четверть часа спустя Федя с фонарем проводил меня в сарай. Я бросился на душистое сено, собака свернулась у ног моих; Федя пожелал мне доброй ночи, дверь заскрипела и захлопнулась. Я довольно долго
не мог заснуть. Корова подошла к двери,
шумно дохнула раза два, собака с достоинством на нее зарычала; свинья прошла мимо, задумчиво хрюкая; лошадь где-то в близости стала жевать сено и фыркать… я, наконец, задремал.
Бывало, по целым дням кисти в руки
не берет; найдет на него так называемое вдохновенье — ломается, словно с похмелья, тяжело, неловко,
шумно; грубой краской разгорятся щеки, глаза посоловеют; пустится толковать о своем таланте, о своих успехах, о том, как он развивается, идет вперед…
Этикет требовал, чтобы женщина
не проявляла
шумно своего любопытства. Она сдерживала себя и рассматривала нас тихонько, украдкой.
И в самом деле, они все живут спокойно. Живут ладно и дружно, и тихо и
шумно, и весело и дельно. Но из этого еще
не следует, чтобы мой рассказ о них был кончен, нет. Они все четверо еще люди молодые, деятельные; и если их жизнь устроилась ладно и дружно, хорошо и прочно, то от этого она нимало
не перестала быть интересною, далеко нет, и я еще имею рассказать о них много, и ручаюсь, что продолжение моего рассказа о них будет гораздо любопытнее того, что я рассказывал о них до сих пор.
Шумно, весело, обнимаясь и пожимая друг другу руки, стояли мы, окруженные цепью жандармских и гарнизонных офицеров. Свидание одушевило всех; расспросам, анекдотам
не было конца.
Я мешкал в трактире всеми способами, жандарм
не хотел больше ждать, ямщик трогал коней — вдруг несется тройка и прямо к трактиру, я бросился к двери… двое незнакомых гуляющих купеческих сынков
шумно слезали с телеги.
Наконец отошел и обед. В этот день он готовится в изобилии и из свежей провизии; и хотя матушка, по обыкновению, сама накладывает кушанье на тарелки детей, но на этот раз оделяет всех поровну, так что дети всесыты.
Шумно встают они, по окончании обеда, из-за стола и хоть сейчас готовы бежать, чтобы растратить на торгу подаренные им капиталы, но и тут приходится ждать маменькиного позволения, а иногда она довольно долго
не догадывается дать его.
На хорах играл бальный оркестр одного из полков; в зале было
шумно, весело, точно утром ничего
не произошло.
Здесь мне
шумно, дрожит душа от каждого звука, я вся дрожу, а уйти к себе
не могу, мне одной в тишине страшно.
В доме Бетленга жили
шумно и весело, в нем было много красивых барынь, к ним ходили офицеры, студенты, всегда там смеялись, кричали и пели, играла музыка. И самое лицо дома было веселое, стекла окон блестели ясно, зелень цветов за ними была разнообразно ярка. Дедушка
не любил этот дом.
Я вскочил с постели, вышиб ногами и плечами обе рамы окна и выкинулся на двор, в сугроб снега. В тот вечер у матери были гости, никто
не слыхал, как я бил стекла и ломал рамы, мне пришлось пролежать в снегу довольно долго. Я ничего
не сломал себе, только вывихнул руку из плеча да сильно изрезался стеклами, но у меня отнялись ноги, и месяца три я лежал, совершенно
не владея ими; лежал и слушал, как всё более
шумно живет дом, как часто там, внизу, хлопают двери, как много ходит людей.
Иногда по двору ходил, прихрамывая, высокий старик, бритый, с белыми усами, волосы усов торчали, как иголки. Иногда другой старик, с баками и кривым носом, выводил из конюшни серую длинноголовую лошадь; узкогрудая, на тонких ногах, она, выйдя на двор, кланялась всему вокруг, точно смиренная монахиня. Хромой звонко шлепал ее ладонью, свистел,
шумно вздыхал, потом лошадь снова прятали в темную конюшню. И мне казалось, что старик хочет уехать из дома, но
не может, заколдован.
То, что в Александровске с важностью зовется «заводскою промышленностью», с внешней стороны обставлено красиво и
шумно, но
не имеет пока серьезного значения.
Когда я обращался к нему с каким-нибудь вопросом, то лоб у него мгновенно покрывался потом и он отвечал: «
Не могу знать, ваше высокоблагородие!» Обыкновенно спутник мой, босой и без шапки, с моею чернильницей в руках, забегал вперед,
шумно отворял дверь и в сенях успевал что-то шепнуть хозяину — вероятно, свои предположения насчет моей переписи.
Ловко также стрелять их в лет, поднимающихся с небольших речек, по берегам которых ходят охотники, осторожно высматривая впереди, по изгибистым коленам реки,
не плывут ли где-нибудь утки, потому что в таком случае надобно спрятаться от них за кусты или отдалиться от берега, чтоб они, увидев человека,
не поднялись слишком далеко, надобно забежать вперед и подождать пока они выплывут прямо на охотника;
шумно, столбом поднимаются утки, если берега речки круты и они испуганы нечаянным появлением стрелка; легко и весело спускать их сверху вниз в разных живописных положениях.
Прилетев на место, гуси
шумно опускаются на воду, распахнув ее грудью на обе стороны, жадно напиваются и сейчас садятся на ночлег, для чего выбирается берег плоский, ровный,
не заросший ни кустами, ни камышом, чтоб ниоткуда
не могла подкрасться к ним опасность.